Бог дарит любовь, чтобы подготовить нас к смерти.
Ну, если бы я спросила людей верят ли они в жизнь, они бы не поняли меня. Неудачный вопрос. Он может значить многое, и не значить ничего. Поэтому я спрашиваю, верят ли они в бога. И если они говорят «да», значит они не верят в жизнь.
— Отличный бой, ассасин. Сегодня Бог благоволит тебе.
— Бог здесь ни при чём, я просто лучше сражался.
Он где-то наверху. Кричит, что любит нас. Удивлён, что мы не слышим.
Почему ты разговариваешь с Богом, а не со мной?
Если Бог — мужчина, то мужчина — бог.
Мы не утратили веру, но перенесли её с Бога на медицину.
Предположим, что мир — это только одна из шуток господа бога. Разве поэтому не стоит превратить его из плохой шутки в хорошую?
Господь всегда в творении.
Бог, сотворив мир, сказал, что это хорошо. Что бы он сказал теперь?
Что мы можем сказать о Боге? Ничего. Что мы можем сказать Богу? Всё.
Ах, далеко до неба!
Губы — близки во мгле…
— Бог, не суди! — Ты не был
Женщиной на земле!
Любить, значит видеть человека таким, каким его задумал Бог и не осуществили родители.
Прости мне, Господи, мои маленькие шутки над тобой, и я прощу тебе твою великую шутку надо мной.
Господь, создавая человека, несколько переоценил свои силы.
Ужаснейшее, не перестающее, возмутительное кощунство — в том, что люди, пользуясь всеми возможными средствами обмана и гипнотизации, — уверяют детей и простодушный народ, что если нарезать известным способом и при произнесении известных слов кусочки хлеба и положить их в вино, то в кусочки эти входит бог; и что тот, во имя кого живого вынется кусочек, то будет здоров; во имя же кого умершего вынется такой кусочек, то тому на том свете будет лучше; и что тот, кто съест этот кусочек, в того войдет сам бог.
Бог властен творить добрых детей или злых, но творит только злых; бог мог бы с легкостью сделать свои творения счастливыми, но предпочитает их делать несчастными; бог велит им цепляться за горькую жизнь, но скаредно отмеряет каждый ее миг; бог дарит своим ангелам вечное блаженство задаром, но остальных своих чад заставляет мучиться, заставляет добиваться блаженства в тяжких мучениях; бог своих ангелов освободил от страданий, а других своих чад наделил неисцелимым недугом, язвами духа и тела! Бог, проповедующий справедливость, и придумавший адские муки, призывающий любить ближнего, как самого себя, и прощать врагам семижды семь раз, и придумавший адские муки! Бог предписывает нравственную жизнь, но притом сам безнравствен; осуждает преступника, будучи сам преступником; бог создал человека, не спросясь у него, но взвалил всю ответственность на его хрупкие плечи, вместо того чтобы принять на свои; и в заключение всего с подлинно божественной тупостью заставляет раба своего, замученного и поруганного раба на себя молиться…
Человек был создан в последний день творения, когда Бог уже утомился.
Сначала Бог создал мужчину, потом он создал женщину. Потом Богу стало жалко мужчину, и он дал ему табак.
Бог создал человека, потому что разочаровался в обезьяне. После этого он отказался от дальнейших экспериментов.