Я обречен на поиски смысла в абсолютно бессмысленных вещах.
Молись Богу, но держись подальше от скал.
Жизнь должна быть путешествием до могилы не с намерением прибыть в сохранности и красивом, хорошо сохранившемся теле, а скорее въехать с заносом, в клубах дыма, полностью вымотанным и изношенным, громко провозглашая — «Вот это поездка! »
Рай там, где дует настоящий ветер — где можно поздно ложиться спать, веселиться, быть диким, пить виски, гонять по пустым улицам и не иметь в голове ничего, кроме желания любить кого-то и не быть арестованным.
Нельзя скучать по тому, чем никогда не обладал.
Самый революционный поступок, какой только можно совершить в современном обществе, — это быть счастливым.
Возможно, нет никакого рая. Или все это — пустая болтовня, продукт безумного воображения ленивой пьяной деревенщины откуда-нибудь из Алабамы, чье сердце переполнено ненавистью, но кто нашел способ жить там, где дует настоящий ветер — где можно поздно ложиться спать, веселиться, быть диким, пить виски, гонять по пустым улицам и не иметь в голове ничего, кроме желания любить кого-то и не быть арестованным.
Ходи гордо, надирай задницы, учи арабский, люби музыку и никогда не забывай, что ты появился из длинной очереди искателей правды, любовников и воинов.
Есть огромная разница между тем, чтобы быть виновным и быть арестованным.
Мораль временна, мудрость вечна.
Я назвал охранников нацистскими ***сосами, и, чтобы попасть в Белый Дом, мне пришлось дать обещание, что я никого больше не назову нацистским ***сосом.
Никаких больше игр. Никаких бомб. Никаких прогулок. Никакого веселья. Никакого плаванья. 67. Это на 17 лет больше, чем 50. На 17 больше, того, в чем я нуждался или чего хотел. Скучно. Я всегда злобный. Никакого веселья ни для кого. 67. Ты становишься жадным. Веди себя на свой возраст. Расслабься — Будет не больно.
Музыкальный бизнес – это жестокая и неглубокая денежная яма. Длинный коридор, где воры и сутенёры свободно бегают, а хорошие люди умирают как собаки. Есть в нём также и отрицательные стороны
Я не порекомендую секс, наркотики и безумие каждому, но в моем случае они всегда работали отлично.
Мой дом не является неприступной крепостью, как о нем любят говорить некоторые журналисты. Это просто старый бревенчатый дом. Единственное, что действительно делает его неприступным, — моя репутация. Когда люди знают, что здесь их могут пристрелить, они будут держаться подальше.
Если вы собираетесь стать сумасшедшим, договоритесь, чтобы кто-то платил вам — в противном случае вас просто упрячут.
Хорошие люди пьют хорошее пиво.
Единственное, о чем я жалею, — что не сбежал когда-то с губернаторской дочкой.
Мы были воинами лишь тогда, когда наши племена были сильны, как реки.
Свобода умирает тогда, когда она не нужна.