Сила речи состоит в умении выразить многое в немногих словах.
Сон — это малая мистерия смерти, сон есть первое посвящение в смерть.
Я не нуждаюсь в друге, который повторяет каждый мой жест: это проделывает гораздо лучше моя тень.
Начальником пьющих должен быть надежнейший из пьющих. А таковым он будет, если и опьянению нелегко поддается, и не лишен вкуса к выпивке.
Если осел тебя лягнул, не отвечай ему тем же.
В браке большее благо любить, чем быть любимым.
Хотя мальчишки побивают лягушек камнями ради забавы, но лягушки умирают по настоящему.
Выбирай лучшее, а привычка сделает его и приятным.
Или как можно короче, или как можно приятнее.
Заводить собственных друзей жена не должна. Хватит с нее и друзей мужа.
Нас делает счастливыми именно излишнее, а не то, что всем необходимо.
Ученик — это не сосуд, который надо наполнить, а факел, который надо зажечь.
Кто хочет пребывать в благополучии, тот должен научиться жить в нужде.
Кто рассчитывает обеспечить себе здоровье, пребывая в лени, тот поступает так же глупо, как и человек, думающий молчанием усовершенствовать свой голос.
Я удивляюсь тому, кто допустил на своем столе искаженные формы мертвых тел и потребовал для своего ежедневного питания то, что еще так недавно представляло собою существа, одаренные движением, пониманием и голосом.
Тоже неплохо! — сказал зять, бросив камнем в собаку, а попав в тещу.
Будьте последовательны и сделайте все сами, без тесаков, дубин и топоров — как волки, медведи и львы делают это, убивая и поедая свою жертву. …Но если вы предпочитаете постоять в стороне, пока жертва ваша не умрет, и терпеть не можете собственноручно отправлять кого-либо на тот свет, почему же тогда вопреки законам Природы вы продолжаете поедать живых существ?
Извинением для тех жалких существ, которые первые прибегли к мясоедению, может служить полное отсутствие и недостаток средств для жизни, так как они (первобытные народы) приобрели кровожадные привычки не из потворства своим прихотям и не для того, чтобы предаться ненормальному сластолюбию среди избытка всего необходимого, а из нужды. Но какое может быть оправдание нам в наше время?
Мы не можем заявлять прав на животных, существующих на суше, которые питаются одинаковой пищей, вдыхают тот же воздух, пьют ту же воду, что и мы; при их умерщвлении они смущают нас своими ужасающими криками и заставляют стыдиться нашего поступка.
Ни одно произнесенное слово не принесло столько пользы, сколько множество непроизнесенных.